Федор Емельяненко: “Интересны реванши с Митрионом и Бэйдером”

Легендарный российский тяжеловес Федор Емельяненко (39-6) ответил на вопросы о дальнейших планах, о своих учениках и о многом другом.

— Вы недавно заявили, что можете провести следующий бой летом. Рассматриваете ли вы открытую арену?

— Да, такой разговор был. Но времени еще много, решение за Bellator. Я по-прежнему в форме, тренируюсь и работаю.

— Обсуждали реванш с Райаном Бэйдером?

— Мы коснулись этого вопроса, Скотт Кокер вроде заинтересован. Конкретики еще не было, но мы поговорили на эту тему.

— В последние месяцы активно шло обсуждение вашего потенциального реванша против Фабрисио Вердума. Его менеджер Али Абдель-Азиз даже заявил, что вы якобы струсили. Как было на самом деле?

— Скотт Кокер спросил, хочу ли я реванш. Я сказал, что хотел бы провести этот бой. Он положительно отнесся к моему высказыванию. Дальше уже решение за Bellator, нужен бой или нет. Я со своей стороны выразил желание. Интересен ли этот бой фанатам, самому Bellator — это уже другой вопрос. А кто и что высказывал — это их личные домыслы.

— Зафиксируем. Вы от боя не отказывались?

— Нет, я не отказывался.

— Какие-то иные варианты, кроме Бэйдера, вы рассматриваете? Может быть, реванш против Мэтта Митриона?

— Мне интересно. По тому бою с Митрионом остались вопросы, оба попали, оба упали. Можно было бы провести реванш, мне интересен этот бой.

— Если вы подеретесь будущим летом, перерыв в боях составит полтора года. Организм к этому готов?

— Пока держится (улыбается). Расцвет сил уже прошел, это я чувствую. Но стараюсь держаться в строю. Понимаю, что возраст уже дает о себе знать по окислению организма, по восстановлению. Пока скорость еще хорошая, физическая сила держится, но есть травмы. Они хронические и при больших нагрузках дают о себе знать.

— Более молодые ребята в зале не жалеют вас из уважения?

— Стараюсь сам себя не жалеть (смеется). Я думаю, что ребята работают в полную силу. И я с ними тоже в полную силу. У нас, конечно, шутки и юмор всегда присутствуют на тренировке. А по скорости и силе мы выкладываемся на сто процентов. По-другому нет никакого смысла. Одно дело отработка, когда мы помогаем друг другу без желания сильно ударить. А спарринг — это совсем другое. Но ребятам всегда говорю: если чувствуешь, что попал, сделай шаг назад, дай восстановиться. А для спортсмена, который пропустил, тоже нет ничего страшного в том, чтобы остановить спарринг. В бою — другое дело.

— Думали о том, что пандемия может закончить вашу карьеру и без оставшихся двух боев?

— Да, есть такой вариант.

— Что говорит семья?

— Семья ждет завершения карьеры. Сейчас просто идет подготовка, поэтому они живут спокойно. Понимают, что по контракту у меня еще два боя. Но семья меня поддерживает, это самое главное.

— Ну и наверняка не на последнем месте весомый гонорар.

— Естественно. Это моя работа, я зарабатываю.

— Когда чемпион Bellator Вадим Немков подерется с Филом Дэвисом?

— У нас у всех закончились визы. Bellator решает этот вопрос. Но если получим визы до нового года, бой будет в январе-феврале. Вадим хочет биться, а зрители хотят видеть его выступления.

— Я слышал, что Анатолий Токов может подраться за чемпионский титул против Гегарда Мусаси.

— Да, это так. Толя застоялся. Это в те же сроки, что и у Вадима. Но не думаю, что Bellator поставит их с Немковым на один турнир.

— У Немкова последний бой по контракту с Bellator. Дальше UFC?

— Все зависит от Вадима и от его желаний. Условия в Bellator замечательные. Если UFC что-то предложит лучше или Вадим захочет туда пойти, будем разговаривать, обсуждать. На сегодняшний день Bellator его полностью устраивает. Тут уже важны амбиции Вадима.

— Чемпионские амбиции в UFC у него будут?

— Если он захочет пойти в UFC, то только чтобы стать чемпионом.

— Магомед Исмаилов называл Анатолия Токова одним из принципиальных соперников. Такой бой реален? Анатолию предлагали?

— Команде не предлагали, только в интернете попадалась информация. Токову задавали такой вопрос только в интервью. А вообще, думаю, нет. Анатолий Магомеда проходил без вопросов. Сейчас у него бой за титул. Мне кажется, что лучше побиться за звание чемпиона Bellator, добиться своей цели, чем биться с Магомедом, который на сегодня просто известный и раскрученный боец в России.

— Я разговаривал с Магомедом Исмаиловым и на другую тему. Он сказал, что из уважения никак не может драться против вас. Что думаете об этом? Было у вас такое, что не могли подраться с человеком из уважения?

— Спасибо Магомеду за уважение. Мы бойцы, и чем выше уважение, тем больше хочется выходить в ринг. А так, у меня есть условие — не драться с российскими бойцами.

— А если Bellator предложит Харитонова или Минакова?

— Нет, Bellator в курсе. Это было мое условие при подписании контракта. Скотт знает мои пожелания, здесь без вариантов.

— В 2011 году вы проиграли Антонио Силве. Смотря на него теперь, сожалеете о том поражении?

— Нет, не сожалею. На тот момент так сложились обстоятельства в жизни. Были большие переживания, подготовка была тяжелая, много было всего. Не говорил об этом и не хочу говорить. Так случилось — значит, так надо.

— Хабиб недавно завершил карьеру. Вы тоже уходили, но потом вернулись. Наверняка после завершения карьеры постоянно возникает желание вернуться, нужно ли с ним бороться?

— Не то что бороться. Я сам еще выступаю, постоянно в зале работаю с ребятами. Могу оценивать свое самочувствие и ребятам могу помогать. Этого мне хватает за глаза. Понимаю, что не сегодня-завтра я совсем закончу с выступлениями. А что касается других, важно, насколько это решение осознанно. Спортсмен принимает решение. Хабиб на своем пике и максимальном подъеме закончил. Совсем или нет — это уже его решение, сейчас или в будущем. Его фанаты могут только поддерживать и уважать его решение.

— Кстати, фанаты могут не понять решение спортсмена вернуться, мол, не отвечает за слова.

— Мне кажется, это пустые разговоры. Я чувствовал, что на тот момент мне нужно было закончить, остановиться, временно уйти. И остановился, это мое решение. Позже я восстановился, сейчас у меня есть желание выступать и помогать ребятам. Почему я не могу вернуться? Вообще не понимаю таких разговоров.

— У вас вообще было тяжелое время летом 2012 года…

— Да, папа умер в этот год. Тогда из многих нюансов сложилось мое решение. Я о нем не жалею.

— Когда Хабиб завершил, начали говорить, что популярность ММА пойдет на спад. Что об этом думаете?

— Я не слушаю ничего подобного. ММА уже набрали свою популярность, есть вид спорта, есть профессиональные лиги. Наши ребята бьются в топовых промоушенах. Не думаю, что ММА потеряют популярность.

— У России есть еще один чемпион UFC — Петр Ян. Как думаете, почему он не так глобально популярен?

— Думаю, у Петра еще все впереди. Если он будет оставаться чемпионом, то еще громче заявит о себе. Лишь бы это были победы, а не какие-то высказывания в интернете или перепалки с другими бойцами. Весовая категория, наверное, имеет значение. Петр очень ярко заявил о себе, очень быстро поднялся на эту ступень. Думаю, что фанаты еще рассмотрят, увидят и насладятся его боями.

— Что думаете про Алексея Олейника? В чем его козыри?

— Он уникален терпением и духом. Ну и конечно, умением использовать свои приемы, которыми он хорошо владеет.

— Недавно мы разговаривали с Андреем Орловским. По-моему, разговоры о вашем бое никогда не закончатся.

— У меня-то вопросов не осталось, вопросы остались у Андрея. И он все время как-то резко реагирует на эту тему и исход этого боя. Так случилось, это спорт, это жизнь. Я, слава богу, одержал победу в том поединке, победил без вопросов.

— В России почти постоянно бойцы попадают в какие-то истории. Между собой подрались недавно. Что с этим делать?

— С момента, когда спортсмен зашел в зал единоборств, с первой тренировки тренер должен объяснять, что нельзя применять свои знания вне ринга или клетки. Человек, являющийся профессиональным бойцом, не должен употреблять свои умения таким образом.

— Различные общественники неоднократно призывали приравнять навыки владения боевым искусством к оружию. Есть ли в этом необходимость?

— Это не нужно. В любом случае мужчина занимается единоборствами для того, чтобы постоять за себя и за семью. Другое дело, защищаешь ли ты свою семью или хочешь показать окружающему миру, что ты можешь применить физическую силу, вырубить человека или решить вопрос кулаками. Это разные вещи.

— Когда попадаются на глаза такие новости, какая мысль приходит в голову?

— Неприятно все это наблюдать. Сейчас, к сожалению, люди не добрыми делами заслуживают себе авторитет, уважение или популярность, а грязью, драками или резкими высказываниями.

— По-моему, только у вас такая история, что можно просто выходить драться и не делать ничего больше, а популярность растет. Ну, еще, может быть, у Забита Магомедшарипова.

— Ну а зачем говорить? За твои слова либо осудят, либо скажут, что оправдываешься. Даже сейчас бывает неприятно. Тебя кто-то поймает, дашь какое-то интервью, а потом в заголовках: “Федор Емельяненко заявил, Федор Емельяненко осудил”. Уже стараешься контролировать свой язык, особо не давать никому интервью. Только интервьюерам, которые адекватны.

— Спасибо вам за доверие. Но еще вопрос про эмоции. Бывало ли у вас такое, что прямо “закипали” в какой-то ситуации? Как удавалось себя контролировать?

— Конечно, я же тоже живу не где-то в стороне. Разные бывали ситуации. Я понимаю, что если я ударю, то это уже все. Нанесу реальный вред здоровью, если не убью человека.

— Репутация ММА страдает от таких случаев?

— Да и в целом репутация спорта страдает, любого единоборства. Но тут важны личные качества человека. Я тоже владею такими знаниями, которых у многих и нет. Но тем не менее не раздаю оплеухи направо-налево.

— Есть ли бой, который бы вам очень хотелось провести, но он уже невозможен? Кейн Веласкес, например, как вам?

— Да, вот Веласкес был очень интересным бойцом. Очень мне нравился, потом у него пошла полоса неудач. Дэниел Кормье тоже очень хороший боец. С кем бы я хотел подраться…

— С Броком Леснаром?

— Ну, Леснар — это больше фейковая история (смеется). Этот бой нужен был бы скорее для шума. Было бы желание UFC и Дэйны Уайта организовать этот бой, легко бы организовали. Все это переросло в какую-то болтовню.

— А интересные бои в смежных видах спорта предлагали? По боксу, например. Сейчас это популярная история.

— Нет, не предлагали.

— А интересно было бы?

— Понимаю, что хоть я и неплох в боксе, но биться с профессионалом, чемпионом мира по боксу — это слишком. Я не того уровня, да и не та подготовка. Я работал с боксерами, с чемпионом Германии даже работал. Но все равно это единичные случаи. А к таким боям нужна специальная подготовка, личных амбиций тут недостаточно.

— Как вы относитесь к кулачным боям, которые сейчас стали популярными?

— Положительных эмоций они у меня не вызывают. Изначально в ММА было что-то подобное. Голые руки, без перчаток, бить можно было практически везде. Но из этой драки ММА превратились в вид спорта. А то, о чем мы говорим, — шаг назад.

— Мне в рекомендованных видео постоянно попадается ваш спарринг с Александром Емельяненко. Как спарринговать с братом в полную силу?

— У нас с ним не так много было спаррингов. В свое время мы выходили биться с лучшими бойцами, поэтому и работали в полную силу. С тем же Александром было так, что если кто-то кому-то попадал, то не добивали.

— Сталкивались ли вы сами с коронавирусом?

— Вроде не болел, но антитела есть. Но в это время я в полную силу тренировался, бегал, не помню каких-либо изменений в своем состоянии.

— Бывает желание кому-то ответить в комментариях в интернете?

— Нет, я стараюсь просто читать новости. А комментарии попросту не читаю. Один раз я как-то посмотрел свой спарринг и решил почитать комментарии, вдруг будут полезные советы и так далее. Это было давно. Но когда я спустился в комментарии, то там, кроме обливания грязью меня или спарринг-партнера, неприятных слов, больше ничего не было. Я понял, что читать это больше не стоит, хороших эмоций это не вызывает.

— Обычные люди на улице дают вам советы?

— На улице — нет. Мастеру спорта международного класса по дзюдо и заслуженному мастеру спорта по самбо говорить, что нужно подтянуть борьбу… Нет, такого не было. Сейчас люди больше уважительно относятся, если подходят. Как-то был момент, что в народе проскакивала какая-то оскорбительная простота. То ли это озлобленность, то ли что. Мне уже было 41–42 года, а молодой человек мог подойти и сказать: “Федя”. Это фамильярность. Наверное, я Федор уже. Для многих — Федор Владимирович.

— А в зале как называют ребята?

— Федор или Федя. Но это мои близкие люди, они имеют право меня так называть.

— Немногие знают, что в вашей семье кроме братьев Александра и Ивана есть еще и сестра. Она смотрит ваши бои?

— Не думаю, что смотрит. Она была один раз на бое с Мирко Кро Копом Филиповичем. Для нее это было большое потрясение (улыбается). Так что нет, бои она не смотрит. Знает результат, поздравляет и поддерживает меня. Она в курсе того, что происходит в моей карьере, но бои не смотрит.

— Наверняка вы рисуете в голове картину, на которой вы всей семьей с братьями сидите за одним столом. Что для этого надо сделать?

— Дай бог, чтобы так было. Я об этом молюсь. Не знаю, может, Господь так управит. Я трезво оцениваю ситуацию, но молюсь о том, чтобы так было.

— Есть в этой жизни люди, которых вы не простите?

— Нет. Я стараюсь в душе всегда человека простить. Может быть, не приближать его больше к себе. Но мы должны всех прощать.

— Что по поводу Сергея Харитонова, который ушел из вашей команды, но потом начал что-то говорить про те годы. Как с ним?

— Я на него как-то особо и не держал зла. Серега пошел своей дорогой. Просто мне неприятно, что Сергей говорит не то, что было на самом деле. Но это не только Сергей. Те же ребята-туляки тоже интервью надавали. Такое ощущение, что за давностью лет решили о себе напомнить. Не только я и они знают, как было. Тот же Сергей Харитонов знает, что там происходило. Почему люди говорят неправду и не называют истинные причины нашего расхождения, не знаю. Хотя я по сегодняшний день благодарен им за то, что они сыграли определенную роль в моей судьбе. Я считаю, что я им воздал сполна.

Источник: ТАСС