Магомед Исмаилов: “Впервые попробую весь бой провести в стойке”

Популярный средневес Магомед Исмаилов (11-2) ответил на вопросы Blood&Sweat о своем грядущем выступлении на дебютном турнире промоушена Golden Team Championship, о том, почему в России нет своего Макгрегора и о многом другом.

– На одном из турниров мы видели, как фанаты окружили тебя, хотя рядом был Мамед Халидов. Как так получается, что настолько медийному бойцу с таким количеством болельщиков не могут организовать бои?

– Предложения были, просто с кое-какими лигами были кое-какие вопросы. Не возникало таких ситуаций, чтобы были проблемы с проведением поединка. А по поводу того, что оставили Мамеда Халидова – навряд ли. Наверное, я к нему подошел, вот все вокруг нас и собрались. Думаю, было так. Мамед Халидов все же попопулярнее и поинтереснее меня и как личность, и как спортсмен. Однозначно.

– Каково выступать на турнире родного клуба?

– Это супер. Для меня просто счастье – провести на первом турнире нашего клуба первый главный бой вечера.

– Не считаешь, что тебе могли подобрать оппонента и посильнее, чем Давид Васич?

– Исходя из того, что у меня годовой простой, четыре операции подряд и так далее, конечно, думаю, мне выбирали соперника не из топов. После этого боя – не вопрос, мне будет все равно с кем драться. Да и сейчас все равно. Это подход моего тренера, он знает, кого ставить.

Я бы не сказал, что это такой уж легкий оппонент. Есть люди, которым нечего терять. Мне, например, есть что терять, для меня важно не проиграть этот бой, поэтому волнуюсь и все такое. А если бы я, допустим, проиграл три схватки подряд и поехал в другую страну, то вообще бы не заморачивался. Мог бы и рисковать. И тогда никто не знает, что я бы там устроил в ринге. Поэтому недооценивать я его не собираюсь.

Конечно, мог бы быть и посильнее оппонент, но надо подходить правильно к этому. Например, когда машину заводишь, ее прогреваешь сначала, верно? Сразу на газ давить нельзя (смеется). Вот тут ситуация такая же – после большого простоя надо возвращаться аккуратно. Я не уверен, что и его-то одолею.

Все, что зависит от меня, я делаю, и если суждено победить в этот вечер, то не имеет значения, какой соперник будет – поднимут мою руку. А если суждено проиграть – проиграю любому бойцу. Были такие случаи, когда на сто процентов были уверены, что поединок будет наш, но все равно проигрывали.

– Как считаешь, насколько вообще важна удача в спорте?

– Я верю в предписанное. Если что-то произошло, то оно было неизбежно. Вот если ты шел и стукнулся головой о трубу, значит, это было предписано, неизбежно. В этот момент ты должен был посмотреть вниз, а твоей голове было предписано встретиться с трубой.

– Очень часто в последнее время случается такое, что бойцы просто отказываются от интервью. Как думаешь, почему так?

– Боятся наводящих вопросов. Я могу поддержать любую тему, но не все хотят так общаться, не знают ведь, куда их твои вопросы загонят. В какой загон (смеется).

– Но ведь все хотят иметь столько же денег, сколько имеет один ирландский сантехник, который сейчас миллионы зарабатывает…

– Все хотят зарабатывать, наверное, но не все хотят оказаться в дурацком положении. Кто-то не хочет показаться глупым. И не все СМИ правильно подходят к публикации. Вот мы сейчас общаемся, и ты, например, можешь нарезать интервью…

– Да, могу написать что угодно.

– Нет, если ты напишешь что угодно, естественно, мы с тобой встретимся в будущем, и это будет предписано. Встреча головы с трубой (смеется).

А так – естественно, многие хотят быть богатыми, как Конор Макгрегор, но, скажу так, не все хотят быть такими, как он.

– Потому что это сложно?

– Нет, это совсем не сложно. Сложно быть таким спортсменом, как он, а быть Макгрегором – нет.

– А почему в России нет своего Макгрегора? Пример же есть.

– Потому что у нас не примут российского Макгрегора. У нас, может быть, и любят ирландского, но в российского плеваться будут – скажут, что ведет себя не как мужчина. В России не пройдет то, что проходит там. Даже у Хабиба тут очень много хейтеров. Поддержки, конечно, гораздо больше, но и хейтеров немало.

– Как думаешь, что нужно сделать, чтобы болельщики перестали поднимать национальный вопрос?

– Это людям нужно что-то сделать с собой. Я общаюсь со многими людьми и нет такого, чтобы, допустим, к русским был негатив, а к кавказцам – любовь. У меня всегда и со всеми были хорошие отношения, я ни в армии, ни в жизни людей на национальности не делил никогда.

Всегда все было хорошо с обеими сторонами. Да и вообще, мы – россияне. Если мы сейчас поедем в Америку, то и тебя назовут русским, и меня назовут русским. У нас сплоченности нет. Если какой-то серьезный конфликт начнется, то и Дагестан, и Чечня, и Москва – все должны будут отстаивать Россию, свою территорию, и никто не скажет, что вот он – русский, а тот – кавказец. Все бок о бок будут газовать. Так что же получается – нам войны для этого не хватает, что ли, чтобы это понять?

Когда люди начнут соображать и смотреть дальше каких-то глупостей, тогда все будет нормально. Даже в Дагестане есть какая-то межнациональная непонятка – что уж говорить о всей России.

Вот недавно мне написали что-то вроде “чурка”, а ему из подписчиков моих ответил кто-то что-то грубое. Вот так и начинается все это. И сейчас оба друг о друге думают плохое.

Как поменять? Каждый должен начать со своей семьи. Мужчина ответственен за свою семью, и с него это должно начинаться. Но для этого у него самого мозги должны быть на месте.

– Ну ладно, последний вопрос: что мы увидим, придя на твой бой?

– Постараюсь показать работу в стойке. Все три раунда попробую отработать в ударке. Если только мое борцовское начало не возьмет верх, и я не пройду ему в ноги (смеется). А там посмотрим, что из этого выйдет. Еще ни одного своего поединка целиком я в стойке не проводил.

Оппонент намекал, мол, в ударке я не на его уровне, вот и посмотрим. Но если что-то пойдет не так, то вернемся к истокам – к вольной борьбе (смеется). Сюрпризов в бою не обещаю, но вот после него, если выиграю, будет вам сюрпризик в виде ответного обращения к одному молодому человеку.