Никита Крылов: “На момент подписания в UFC я был еще несостоявшимся бойцом”

Предлагаем вашему вниманию эксклюзивное интервью с украинским полутяжем Никитой Крыловым (17-4), в котором он ответил на вопросы наших читателей.

– Как настроение после победы?

– Спасибо, как всегда хорошее.

– Сейчас во всю отдыхаешь?

– Пока только планирую поехать на отдых. Сейчас решаю вопросы по переезду семьи из Донецка в Киев.

– Твой последний бой получился сложным. Соперник выходил на болевой, как тебе удалось продолжить схватку?

– Я редко думаю о том, чтобы сдаться. На самом деле прием получился не до конца – я успел немного выдернуть руку, и особой опасности не было. Плюс, в физической силе, по-моему, я превосходил соперника. В результате выдернуть руку мне было довольно-таки легко.

– Также, оппоненту удалось тебя потрясти. Был ли этот момент опасен?

– Я больше споткнулся. Почувствовал, что удар вывел меня из равновесия. Я не поплыл, а зацепился ногой об сетку, потом за ногу и упал.

– Этот поединок мог стать последним в UFC. Учитывая это, как строилась подготовка?

– Я готовился дома, и после переехал в Киев. Здесь меня приняли очень гостеприимно. Большую часть времени я тренировался в клубе Гермес, но при этом посещал вольную борьбу и тренировки по грэпплингу. В целом старался развиваться во всех направлениях.

– На взвешивании показалось, что ты прибавили в мышечной массе и плотности.

– Я постоянно думаю, что мне нужно гонять вес, который обычно держится на отметке 102 кг. Обычно за три недели до боя я заканчиваю работать над физическими кондициями, а до этого работаю в тренажерном зале над силой и выносливостью. Когда подсушился до 93 кг, рельеф стал более выразительным.

– В первом бою главной причиной поражения стали физические кондиции. Что-то изменилось в этом аспекте? Может, выбрали тренера, более глубоко разбирающегося в этом вопросе?

– На самом деле мой первый тренер обладал достаточными знаниями. Все зависит от меня, от того, как я их принимал, как тренировался.

Я перестал работать с украинским менеджером и стал плотнее работать с его европейскими коллегами, переехал в Киев, и мне пришлось поменять тренера, а у него новый подход к тренировкам. Но я не могу сказать, что предыдущий наставник был хуже. Чем больше я выступаю, тем больше отдаюсь тренировочному процессу.

– То есть до этого подход был не серьезным?

– Просто, я только недавно стал заниматься смешанными единоборствами, и всему только учусь. Моим менеджерам удалось подписать меня в такой крутой промоушен, но при этом я не был состоявшимся бойцом. Моя подготовка только продвигалась, и сейчас я продолжаю расти. Возможно, мне не хватало опыта, но к тренировкам я всегда подходил серьезно.

– Как считаешь, когда ты сможешь попасть в топ-15 или топ-10?

– Пока об этом не думаю. На данный момент я хочу закрепиться в организации и в дивизионе. Возможно, перед тем как выйти на соперников из топ-15 мне еще понадобятся один-два поединка с бойцами, которые котируются выше меня, но не так близко к лидерам, чтобы я смог окрепнуть еще морально и физически.

Вообще, волнение перед выходом играет большую роль, и я только начинаю постигать, как успокоиться и не сгореть до начала схватки.

– Тренируетесь ли в каком нибудь зале в США?

– Пока еще не тренировался ни в США, ни за границей. У меня нет спонсоров, и все приходится делать собственными силами. Возможно, к следующему бою я смогу реализовать это. Я думал, что потренируюсь за границей еще перед крайним матчем, но мне долго оформляли визу.

– За сколько до боя прилетаете, если он проходит в США?

– Обычно не больше недели. На первый бой я прилетел за три дня, на мартовский – чуть раньше.

– С кем из известных бойцов ты хотел бы потренироваться?

– Мне было бы интересно поработать в паре с Дэниэлом Кормье – очень нравится его манера ведения боя.

– Думаешь, Кормье победит Джона Джонса?

– Мне кажется, победит Кормье. Все зависит от подготовки каждого из соперников, но почему-то я смотрю в сторону Кормье.

– Насколько больше боец зарабатывает в UFC по сравнению с другими организациями?

– Насколько я слышал, на порядок больше, чем в других организациях, но все зависит от того, какой контракт предложат. Есть стандартные, а есть индивиуальные. Но то, что бойцы получают больше – это факт.

– Можно ли сказать, что на тех условиях, на которых ты выступаешь сейчас, тебе уже не нужно думать о подработке, чтобы обеспечить семью?

– Я не уверен, что одного только гонорара достаточно для безбедного проживания целой семьи. Для одного человека, например, меня, может хватать, но в перспективе хочется получать больше. Надеюсь, в будущем появится и поддержка спонсоров.

– Чего больше всего боишься в жизни?

– Наверное, боюсь, что что-то случится с моими близкими.

– Не думал начать выступать по правилам К-1, если не сложится карьера в UFC?

– Не думал, но я, в принципе, готов выступать по любым видам, и если бы было предложение, то, наверное, и не отказался бы.

– Овинс Сент Прю заявил, что победил бы тебя и в стойке. Согласен ли ты с ним?

– Я так не считаю. Я готовился работать с ним в стойке. Вообще, такого поворота в бою ни я, ни моя команда не ожидали. Мы смотрели его бои, и я считал, что преимущественно он работает на ногах. Не сказать, что я не уделял внимания борьбе и партеру, но на ударной технике я делал особый акцент.

– После выступлений в UFC возросла популярность? Больше людей стали добавляться в соц. сетях?

– Обычно желание пообщаться у людей возникает за неделю до и после боя. В эти моменты просто невозможно заходить в социальные сети. Никакой личной жизни (улыбается).

Насчет узнавать… Только в узких кругах тех, кто занимается единоборствами. Когда прихожу в зал, то узнают, радуются. Недавно меня узнали во время футбольного матча. Было довольно приятно, но чтобы все ходили и тыкали пальцем – такого нет.

– Что чаще всего вспоминаешь, связанное с боями?

– Обычно самое приятно уже после боя – когда побеждаешь. Ты понимаешь, что волноваться уже не о чем, что едешь домой. Перед последним поединком со мной поехал мой друг и спарринг-партнер. Спасибо ему большое за помощь. Атмосфера была очень хорошая и теплая. Раньше все проходило немного по-другому.

Больше всего мне запомнилось мое состояние перед боем в раздевалке. Я чувствовал себя спокойно, но при это был небольшой приятный мандраж. Правда, понимаешь это только уже после схватки, когда побеждаешь.

– Читателей интересует, что символизирует татуировка у тебя на груди?

– Это Лабарум – монограмма Иисуса Христа на щите. Основная часть – это две буквы. Оформление я уже сам подбирал.

– То есть ты верующий человек? Соблюдаешь ли посты, бываешь на службах?

– Я верующий, но не считаю, что нужно посещать службы, соблюдать посты. По возможности хожу в церковь, ставлю свечи, молюсь.

– Какие у тебя показатели в работе с железом?

– В последние дни подготовки к поединку, в жиме я делал 105 кг на 8-10 раз. В основном работаю на силовую выносливость.

– Выделяешь ли ты у себя слабые и сильные места в бойцовской подготовке?

– Вот борьба в стойке для меня – совсем ново. Нужно больше времени уделять защите от переводов в партер. На тренировках, когда обстановка более разряженная, я чувствую себя более уверенно в этом аспекте. В бою все делается уже на уровне рефлексов. По-моему, борьбу в стойке стоит доводить именно до такого уровня, чтобы чувствовать себя более уверенно.

– Раньше на взвешивание ты выходил в шляпе, а в этот раз ее не было. Вообще, как американцы отнеслись к твоему прозвищу “Аль Капоне”?

– Я уже стараюсь отойти от этого прозвища. Шляпа была на первом взвешивании. Это были задумки моего первого менеджера из Украины. Таково было его желание, а я не из тех, кто станет об этом спорить. Для меня никогда не играло роли, как меня будут называть.

Когда мы перестали с ним сотрудничать, я решил отказаться от этого образа. Не думаю, что нуждаюсь в нем. Своим агентам сказал, чтобы прозвище убрали, но, видимо, по старой памяти его оставили.

– Почему разошлись со старым менеджером?

– То, что нами было оговорено, не выполнялось. Я как бы был с агентом, но в тоже время – без него. Вся подготовка, движения в одну или другую сторону – все выполнялось по моей инициативе и своими силами.

Он не делал ровным счетом ничего, но при этом забирал добрую долю гонораров. Думаю, я ему ничего не должен. Все, что он получил от нашего сотрудничества, компенсирует его расходы.